Избранное [компиляция] - Леонид Николаевич Андреев

репетиции, вами делается всё, чтобы довести вещь и до сознания и до чувства зрителя. Но что ж поделаешь?» (Утро России, 1909, № 47, 2 декабря, с. 6).

Во время репетиций первого и последнего действий Андреев давал актерам свои указания и пояснения. Однако сомнения и недоумения и режиссера, и актеров относительно «непонятности» пьесы так и не рассеялись. Спектакль успеха не имел.

В газетах появились весьма сдержанные, порой язвительные отзывы о постановке. П. Ярцев в своей рецензии отмечал «грубость живописной стороны спектакля». Рецензент считал, что «Черные маски» у Незлобина разыгрываются в «оперной обстановке» и, самое главное, актер, исполнявший роль Лоренцо, не справился со своей задачей. В спектакле, по мнению Ярцева, следовало бы показывать «не подлинный замок с малахитовыми колоннами», а подлинную душу герцога Лоренцо (Утро России, 1909, № 53, 9 декабря, с. 6).

Как литературное произведение «Черные маски» оценивались в критике более объективно. Но таких откликов было немного. С. Струмилин, например, отмечал крайнюю противоречивость центрального и по существу единственного образа пьесы — герцога Лоренцо, в душе которого «сталкиваются царственное и хамское или, если угодно, божеское и сатанинское начала. Сталкиваются и порождают страшную психологическую трагедию, не лишенную, однако, и глубокого социального смысла» (Струмилин С. Аристократия духа и профаны. Два идеала. СПб., 1910, с. 193). Тот же критик находил, что «безумец» Лоренцо, борющийся с Черными масками, прежде всего «великий артист» и «художник-творец» (там же, с. 192).

Критик журнала «Русское богатство» А. Е. Редько назвал «Черные маски» «горькой элегией в драматизированных формах» (Русское богатство, 1909, № 4, с. 173). Он определил пьесу Андреева как «произведение сверхзашифрованное и в то же время — обнаженное» (там же). «…На свои тяжелые переживания автор надел маски символов» (там же, с. 177). Герцог Лоренцо, сталкиваясь с масками, «убеждается, — пишет Редько, — что божеское и дьявольское далеко не исчерпывает мира. Кроме масок определенных, символизирующих, как „сердце“, „ложь“, „мысль“, на призывные огни замка явились еще и „черные маски“» (там же, с. 179). Но вместе с тем «Черные маски», — по мнению критика, — «торжественный гимн в честь „живого огня“, написанный пессимистом Л. Андреевым» (там же,  с. 183).

Пьеса переведена на латышский (1908) и английский (1915) языки.

Первый вечер памяти Л. Андреева состоялся 15 ноября 1919 г. в Петрограде, в помещении Тенишевского училища; второй, на котором Горький выступил со своими воспоминаниями об Андрееве, — в Московской консерватории 18 февраля 1920 г.

Литературное наследство, т. 72. Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. М., 1965, с. 518. В дальнейшем указания на это издание даются с обозначением ЛН и страницы.

Андреев Вадим. Детство. М., 1963, с. 124.

См.: Булгаков В. Л. Н. Толстой в последний год его жизни. М., 1957, с. 201.

Андреев Леонид. Автобиографические материалы. — Русская литература XX века. 1890–1910. Т. 2, кн. VI. М., 1915, с. 243.

Брусянин В. В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество. М., 1912, с. 55.

Андреев П. Н. Воспоминания о Леониде Андрееве. — Литературная мысль. Альманах III. Л., 1925, с. 171.

Фатов Н. Н. Молодые годы Леонида Андреева. М., 1924, с. 82.

Андреев П. Н. Указ. соч., с. 172.

Первые «серьезные попытки проникнуть в литературу» Андреев предпринял еще в 1892 г.: в журнале «Звезда» (№ 16, 19 апреля за подписью Л. П.) напечатан его рассказ «В холоде и золоте», а в 1895 г. в «Орловском вестнике» появляются его заметка «Студенческий концерт» и рассказы «Он, она и водка», «Загадка» и «Чудак».

См.: Измайлов А. Литературный Олимп. М., 1911, с. 244.

Волжанин О. Л. Н. Андреев на заре литературной деятельности. — Вестник литературы, 1920, № 3(15), с. 4.

Волжанин О., с. 5.

См.: Андреев П. Н. Указ. соч., с. 193.

Михайловский Н. К. Об одном неосновательном мнении. Рассказы Леонида Андреева. Страх смерти и страх жизни. — Русское богатство, 1901, № 11, с. 58–74.

Андреев Андрей. Из воспоминаний о Л. Андрееве. — Красная новь, 1926, № 9, с. 212.

Письмо Л. Андреева к А. М. Питалевой. — Звезда, 1925, № 2, с. 258.

«Нервы его к этому времени были расшатаны так, что 25 января 1901 г. он принужден был лечь в клинику по нервным болезням при Московском университете, где и пролежал весь февраль месяц. Там он и пишет свой рассказ „Жили-были“». — Андреев П. Н. Указ. соч., с. 194–195.

Андреев Вадим. Детство, с. 156–159.

Вересаев В. В. Собр. соч. в 4-х томах, т. 3. М., 1985, с. 386.

Литературный архив. Вып. 5. М. — Л., 1960, с. 106.

ЛН, с. 351.

Блок А. А. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 5. М. — Л., 1962, с. 351.

Литературный архив. Вып. 5. М. — Л., 1960, с. 109.

Брусянин В. В. Леонид Андреев. Жизнь и творчество, с. 115.

Иванов Вяч. Андрей Белый. «Пепел». — Критическое обозрение, 1909, № 2, с. 45.

ЛН, 374.

Чулков Г. Предисловие к кн. Письма Леонида Андреева. Л., 1924, с. 47.

ЛН, 212.

Вересаев В. В. Указ. соч., с. 384.

Там же, с. 393.

Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1900, с. 115.

ЛН, 218–219.

Вересаев В. В. Указ. соч., с. 392.

ЛН, с. 28.

ЛН, 218.

Подзаголовок пьесы.

Неопубликованное письмо Л. Н. Андреева к П. Н. Андрееву от 8 марта 1906 г. — Личный архив В. Л. Андреевой.

Письма Л. Андреева к К. С. Станиславскому и В. И. Немировичу-Данченко. — Ученые записки Тартуского гос. университета, вып. 119, 1962, с. 383.

Там же.

Там же.

Реквием. Сборник памяти Леонида Андреева. М., 1930, с. 243.

См.: Мережковский Д. С. В